«Нужно уметь нести ответственность за неправильное решение»
Команда юридического сопровождения АО «Райффайзенбанк» существует 15 лет. В 2007-м это был первый крупнейший иностранный банк в России в то время, поэтому Сергей Пшеничников не смог отказаться от работы в такой компании. Предстояло стать свидетелем серьезного шага в развитии отрасли. Сейчас Сергей директор по претензионно-исковой работе, он реализовал себя в судебной работе и научился получать от этого удовольствие.
Давайте начнем с самого начала: как вы решили стать юристом?
Юристов в моей семье не было. Зато среди многочисленных книг был Уголовный кодекс с комментариями. Не знаю, чем именно меня привлекла именно эта толстая и на тот момент очень непонятная книга. Но помню, что я ее читал и думал: есть такая профессия — адвокат, это человек, который защищает обвиняемого. И вот неужели юрист может и должен знать наизусть, на память абсолютно все эти нормы, все эти законы? Мне казалось, что это фантастическая задача — все это знать и уметь применить, вспомнить в нужный момент в суде, защитить, сделать это полезное дело. Так что мой выбор профессии — это не дань моде двухтысячных, об этом я вообще не думал. Это, скорее, мечта детства — стать одним из таких суперменов в суде.
Потом был институт, за ним — две аспирантуры. В аспирантуру ИГП РАН по теории права я пошел сразу после института. Для себя понимал: теория и история права и государства — это фундаментальные науки для любого юриста. Но в какой-то момент стало очевидно, что, если я хочу заниматься прикладными вопросами, а не наукой, надо что-то менять. Уже тогда я пришел на работу в Райффайзенбанк и начал заниматься трудовыми спорами. Вопросы, которые приходилось решать, показались мне достаточно интересными. Так и родилась идея с нуля готовить новую диссертацию — уже по заемному труду. На диссертационном совете при НИУ ВШЭ защитил диссертацию и получил степень.
С чего началась ваша трудовая деятельность?
Я поступил на должность юрисконсульта в коммерческом банке. Можно сказать, повезло: мне, молодому специалисту, еще не закончившему институт, сразу доверили самостоятельную работу судебного юриста. Затем перешел в Юридическое управление Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» — совершенно уникальную организацию, единственную в своем роде. Если до этого я представлял интересы одной кредитной организации, то в АСВ это была работа по защите интересов сотни банков с отозванными Центробанком лицензиями. Именно работа в АСВ заложила во мне основы профессионализма, научила внимательно относиться к деталям. Изучение судебной практики, правовых позиций Конституционного суда, научных статей, материалов и всего, что окружало мой проект, было обязательным условием ежедневной работы. Ведь решения по нашим делам служили ориентиром для других. Это был очень интересный период жизни и работы.
А потом наступил 2007 год. Известная сделка M&A в финансовой сфере привела к тому, что крупнейшим иностранным банком в России стал Райффайзенбанк. Событие широко обсуждалось. Появление таких игроков на рынке означало серьезный шаг в развитии отрасли с высочайшими стандартами банковского обслуживания. Конечно, отказаться от предложения работать в таком месте было невозможно. В Райффайзенбанке мы создали команду, костяк юридического сопровождения деятельности банка, который действует уже 15 лет по сегодняшний день.
Как менялось ваше мироощущение и отношение к работе?
Скажем так: оно менялось. Помню свой первый суд. Сказать, что я был шокирован, это не сказать ничего. Озарение, насколько далека теория от практики, было каким-то слишком быстрым. Слушалось уголовное дело, и во время обеда прокурор взял судью под руку и ушел с ним вместе. В какой-то момент пришлось смириться, что на практике судебные процессы слишком упрощаются. Мы все знаем, что ежедневно суд, особенно в первой инстанции, слушает больше дел, чем может себе позволить, и поэтому всегда спешит. Из-за этого могут упускаться многие вещи. В целом все вроде соответствует, но на самом деле теряются процессуальные нюансы. Мой первый процесс в командировке оставил впечатления. Просидел весь вечер, готовился, писал речь. Прихожу к кабинету судьи, а на двери висит табличка, что судьи нет. Никто не предупреждал, никакой информации не было. Это было много лет назад, но сейчас все то же самое может повториться.
С другой стороны, постоянное разрешение конфликтных вопросов, принятие на себя рисковых решений, интенсивность труда, безусловно, сказались на личности. Ведь у судебного юриста одного очевидно правильного решения не бывает никогда. У вас всегда есть несколько решений — и зачастую одно хуже другого. При этом они запросто могут противоречить друг другу. Приходится думать, взвешивать и очень быстро ориентироваться. Это адреналин процесса. Я продолжаю ездить на крупные процессы сам, мне это нравится. Нравится готовиться к процессам, ориентироваться в моменте, замечать психологические тонкости в суде, тренировать свои способности убедительно доносить позицию.
В целом профессия юриста помогла, как мне кажется, начать хорошо разбираться в людях, контролировать свои эмоции, эффективно решать конфликты в жизни.
Вы уже достигли всего, о чем мечтали? Или есть новые цели/мечты?
Достиг многого. Главное — я занимаюсь любимым делом, в этом смысле можно сказать, я счастливый человек. Работа судебного юриста сравнима с работой врача — высочайшая степень ответственности за принимаемые решения, от которых зачастую зависит судьба других. Приятным бонусом является то, что я реализую свои способности в «золотом» работодателе по версии Forbes, которым банк является вот уже второй год подряд.
Я бы не стал говорить, что достиг всего. Но в определенном смысле мечта с детского и юношеского возраста сбылась. Я реализовал себя в судебной работе — побывал во всех судебных инстанциях, выигрывал дела особой сложности, получал от этого колоссальное удовлетворение. В течение 10 лет подряд, например, разрешал положительно все трудовые споры, у меня не было ни одного проигрыша в суде. Мне кажется, этим вполне можно гордиться.
Назовите три основные профессиональные ошибки в жизни? А три самых больших успеха?
Ошибки, связанные с датами и временем судебных заседаний, возникали, но они не приводили к негативным последствия. Так, один раз во время поездки в командировку я перепутал поезда на вокзале. Причем эту ошибку не заметил и проводник поезда, пустивший меня с билетом. Повезло, на то судебное заседание я все же добрался вовремя.
Об успехах. В нашем банке раз в полугодие проводятся исследования ICSS и Collaboration — оценка качества внутреннего сервиса на основании клиентского опыта и оценка качества корпоративного взаимодействия подразделений на основе ценностей банка. Сотрудники взаимодействующих подразделений оценивают друг друга по определенной шкале. Я горжусь тем, что на протяжении длительного времени наша команда юристов оценивается самым высоким образом (зачастую AAA), а в 2019 году удостоена премии за поддержание высоких стандартов в работе как абсолютный победитель среди всех подразделений банка.
К числу достижений можно отнести и результаты по нестандартным судебным делам, в которых я принимал личное участие. Например, была необходимость исполнить решение российского государственного суда на территории Израиля. Оппоненты приводили достаточно веские доводы против, ссылаясь на то, что решение российского суда противоречит условиям общественно-правового регулирования Израиля, а им самим не была предоставлена разумная возможность изложить свои доводы и представить доказательства в России. Судебные процедуры продолжались пять лет, точку в споре в 2021 году поставил Верховный суд Израиля. Рассуждая о принципах «естественной справедливости с должной осторожностью», ВС Израиля признал, что в «сердце суда» доводы ответчиков не вызвали реальные опасения, что их права были нарушены решением российского суда, и согласился с нами.
Еще одним знаковым делом — предметом моей личной гордости — был спор, рассмотренный Арбитражным судом города Москвы, когда я защищал банк от взыскания ущерба по соглашениям о срочных сделках на финансовом рынке. В суде первой инстанции дело рассматривалось более двух лет. Это был эталонный процесс с точки зрения состязательности сторон, когда суд действительно создал все условия для всестороннего и полного исследования доказательств. Здесь я впервые в своей практике участвовал в судебном эксперименте по заключению сделок прямо в судебном заседании с использованием специального программного обеспечения, наблюдая за тем, как это происходит не на стороне клиента, а внутри самого банка. Приятно было видеть в решении суда ссылки на представленную мною международную практику о недопустимости взыскания ущерба в схожих обстоятельствах.
В контрактной системе Великобритании при возникновении технической ошибки применяется правило mistake of fact (ошибка факта). Данный принцип заключает в себе возможность возникновения ситуации, когда одна из сторон договора неверно истолковывает одно из условий заключения договора (unilateral mistake). При этом важным фактором в данной ситуации будет являться то, что сторона сознательно допускает данное толкование и что данное условие при нормальных правоотношениях будет являться неприемлемым. В итоге во взыскании убытков было отказано.
Но самым запоминающимся делом у меня был спор по личной защите интересов банка от крупнейших в его истории требований о взыскании более 1,5 млрд руб., оспариваемых в деле о банкротстве одного известного и крупного должника — производителя обуви. Решение в пользу банка было поддержано всеми судебными инстанциями.
Какие самые актуальные тренды в мире бизнеса вы видите сегодня?
В основе бизнеса лежат технологии, поэтому курс на поиск цифровых решений будет актуальным еще долгое время. Компании продолжат работать над упрощением клиентского опыта, пользоваться цифровыми сервисами будет все удобнее и удобнее. Уже сегодня у обладателя смартфона фактически мини-офис банка в кармане. И перечень его функций будет только увеличиваться.
Совершенно не потеряла актуальность ESG-повестка. Это принципы устойчивого развития, определяющие долгосрочную (стратегическую) ценность компании. Они касаются таких аспектов, как защита окружающей среды (воздействие на экологию, климат, природные ресурсы и пр.), социальные факторы (безопасность труда, доступность здравоохранения, соблюдение прав потребителей и пр.) и факторы корпоративного управления (система управления организацией, бизнес-этика и пр.). Все больше появляется исследований, что крупные корпорации не только меняют принципы ведения дел у себя, но и влияют на более мелкие компании за счет предъявления требований ESG-практик к своим подрядчикам и контрагентам. Таким образом, запрос на ответственное отношение к ведению бизнеса становится повсеместным.
С какими проблемами сталкивается современный юрист и что может разочаровать его в выборе профессии?
В современном мире не составит труда найти любую интересующую вас информацию. Юрист не равно консультант. Юрист сегодня — партнер для бизнес-подразделения. Все больший запрос именно на такую форму взаимодействия юриста и бизнеса. Юрист — активный участник бизнес-процессов.
Тренд на цифровизацию компаний способствует и цифровизации юридической профессии (Legal Tech). На рынке уже имеются решения по автоматизации большинства рутинных функций юриста. Уже вовсю применяются сервисы, позволяющие конструировать типовые договоры, осуществлять анализ массивов информации; обеспечивать работу с должниками или, например, в сфере защиты интеллектуальной собственности. Вызвал большой интерес и сервис Litigation Finance (финансирование судебных процессов) — механизм, при котором третья сторона покрывает судебные расходы стороны дела. Истец или ответчик получает финансирование на покрытие всех или части судебных расходов от лица, у которого нет прямой заинтересованности в исходе дела. В свою очередь, если дело выиграно, это лицо получает согласованный процент от выигранной суммы.
Если дело проиграно — не получает ничего. Сегодня, правда, сложно сказать, насколько стремительно развивается цифровизация юридической профессии, очевидно, что мы еще отстаем от некоторых иностранных государств. Так, в 2022 году публиковались статьи о том, что Верховный суд КНР обязал судей при принятии решений консультироваться с искусственным интеллектом, в частности, нейросеть автоматически проверяет судебные дела на наличие ссылок, а также рекомендует законы и постановления, наиболее отвечающие сути спора, что отсылает нас к вопросу о роли искусственного интеллекта и человека в юридической профессии. С другой стороны, положительным является то, что сегодня в вузах стали появляться специальные магистерские программы по Legal Tech.
Последние годы, с начала периода пандемии COVID-19, показали, что сегодня современному юристу необходимо максимально быстро адаптироваться в условиях правовой неопределенности, нужно уметь предлагать решение проблем, что называется, «с колес», когда нет ясного нормативного регулирования, что дает широкий простор для творчества юриста. Из последней моей практики могу выделить примеры судебных разбирательств по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера, в арбитражных судах по основаниям ст. 248.1 и 248.2 АПК.
Из пояснительной записки к проекту закона, которым были приняты данные нормы, следует, что цель их принятия заключалась в установлении гарантий обеспечения прав и законных интересов отдельных категорий граждан Российской Федерации и российских юридических лиц, в отношении которых были введены меры ограничительного характера, поскольку подобные меры фактически лишают их возможности защищать свои права в судах иностранных государств, международных организациях или третейских судах, находящихся за пределами территории РФ.
Однако в последнее время мы сталкиваемся со злоупотреблением сторонами данными положениями кодекса, когда они искусственно пытаются преодолеть надлежащую компетенцию иностранного суда, инициировав спор в российском арбитражном суде.
В профессии юриста много недостатков, которые могут разочаровать, но я глубоко убежден, что они не являются непреодолимыми. Кого-то может разочаровать несоответствие того, чему учили, тому, что происходит на практике. Кто-то окажется не готов к излишнему вниманию, ведь любой вопрос в компании является «юридическим». Пожалуй, самым серьезным вызовом может быть ответственность, последствия неправильного решения.
Профессия юриста помогла научиться хорошо разбираться в людях
Ощущается ли сейчас кризис в профессии или в жизни?
Любой кризис — это время, когда закрываются одни двери и открываются другие. Я в этом убежден. Судебные юристы в кризис не останутся без работы. Статистика рассматриваемых арбитражным судом дел об этом же говорит. Как начинается кризис в экономике — сразу видим резкий рост судебных производств. Это возможность проявить себя. Поэтому я считаю любой кризис временем возможностей. Сейчас этих возможностей больше с каждым годом.
Что помогает отвлекаться от рабочих вопросов вне офиса?
Классическая музыка, опера и балет. У меня нет музыкального слуха, я не могу, как профессионал, оценивать качество того или иного произведения. Но уже много лет я регулярно посещаю классические постановки в Большом театре, театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, в Доме музыки и консерватории. Когда вы слушаете классическую музыку, вы отдыхаете и абстрагируетесь от тех проблем, конфликтов, которые нас постоянно сопровождают. При этом классическая музыка предъявляет к вам определенные требования: например, в Большой театр нельзя прийти в джинсах.
Я не заметил, чтобы закрытие границ повлияло на мир классического искусства. По-прежнему можно посмотреть интереснейшие современные постановки во всех этих театрах. А недавно я ходил на Светлану Захарову в эталонном балете «Спартак» в Большом театре. Всегда можно найти то, что по душе.
Что для вас команда? Какими качествами должны обладать люди, с которыми вы готовы работать?
В команде могут быть люди с разным уровнем образования, разным опытом, но все они должны быть объединены общей целью. Общая цель — цемент команды. У нас, например, непростая цель — сделать счастливыми не только своих клиентов, но и сотрудников. Соответственно, все подчинено этой цели. Если говорить о команде, то могу отметить, что в банке мы на ежегодной основе проводим исследование вовлеченности сотрудников — Engagement Survey. Очень полезный инструмент. Благодаря ему вы можете услышать каждого сотрудника и понять, что можно улучшить в каждом подразделении или команде, чтобы атмосфера в целом банке была комфортной и помогала достигать выдающихся результатов в работе.
Важным аспектом является то, что мы в свою повседневную жизнь ввели обратную связь. Причем это не банальная критика или высказывание недовольства работой коллеги. Это вообще про другое. Обратную связь можно оставить хоть в режиме реального времени, и ваше мнение будет услышано как самим сотрудником, так и его руководителем. Пожалуй, у нас нет ни одного сотрудника, который бы не получал обратную связь.
Я готов работать с людьми, добросовестно выполняющими свою работу, честными, которые с уважением относятся к мнению других.
Какое самое значимое достижение за прошлый год?
Победа в премии «Корпоративного юриста» «Лучшие юридические департаменты». Работа над заявкой, анкетой участника как раз велась на протяжении всего прошлого года. Действительно испытываешь гордость, когда достижения твоей команды так высоко оцениваются профессионалами.
